В некоих местех живяше два брата земледелцы, един богат, други убог.
Богаты же ссужая много лет убогова и не може исполнити скудости его.
По неколику времени прииде убоги к богатому просити лошеди, на чемь
ему себе дров привести. Брат же ему не хотяше дати ему лошеди и глагола
ему: «Много ти, брате, ссужал, а наполнити не мог». И егда даде ему
лошадь, он же вземь, нача у него хомута просити. И оскорбися на него
брат, нача поносити убожество его, глаголя: «И того у тебя нет, что
своего хомута». И не даде ему хомута.
Поиде убогой от богатого, взя свои дровни, привяза за хвост лошади,
поеде в лес и привозе ко двору своему и забы выставить подворотню и
ударив лошадь кнутом. Лошедь же изо всеи мочи бросися чрез подворотню
с возом и оторва у себя хвост.
И убоги приводе к брату своему лошадь без хвоста. И виде брат его,
что у лошеди ево хвоста нет, нача брата своего поносити, что лошадь,
у него отпрося, испортил, и, не взяв лошади, поиде на него бить челом
во град к Шемяке судии.
Брат же убоги, видя, что брат ево пошел на него бити челом, поиде
и он за братом своим, ведая то, что будет на него из города посылка,
а не ити, — ино будет езд [1] приставом
платить.
И приидоша оба до некоего села, не доходя до города. Богатый прииде
начевати к попу того села, понеже ему знаем. Убогий же прииде к тому
же попу и, пришед, ляже у него на полати. А богатый нача погибель сказывать
своей лошади, чего ради в город идет. И потом нача поп з богатым ужинати,
убогова же не позовут к себе ясти. Убогий же нача с полатей смотрети,
что поп з братом его ест, и урвася с полатей на зыпку и удави попова
сына до смерти. Поп также поеде з братом в город бити челом на убогова
о смерти сына своего.
И приидоша ко граду, иде же живяше судия. Убогий же за ними же иде.
Поидоша через мост в город. Града же того некто житель везе рвом в баню
отца своего мыти. Бедный же веды [2] себе,
что погибель ему будет от брата и от попа, и умысли себе смерти предати,
бросися прямо с мосту в ров, хотя ушибьтися до смерти. Бросяся, упаде
на старого, удави отца у сына до смерти; его же поимаше, приведоша пред
судию. Он же мысляше, как бы ему напастей избыти и судии что б дати.
И ничего у себе не обрете, измысли, взя камень и, завертев в плат и
положи в шапку, ста пред судиею. Принесе же брат его челобитную на него
исковую в лошеди и нача на него бити челом судии Шемяке.
Выслушав же Шемяка челобитную, глаголя убогому: «Отвещай!» Убогий
же, не веды, что глаголати, вынял из шапки тот заверчены камень, показа
судии и поклонися. Судия же начаялся [3] что
ему от дела убоги посулил, глаголя брату ево: «Коли он лошади твоей
оторвал хвост, и ты у него лошади своей не замай до тех мест
[4] , у лошеди выростет хвост. А как выростет хвост, в то время
у него и лошадь свою возми».
И потом нача другий суд быти. Поп ста искати смерти сына своего, что
у него сына удави. Он же также выняв из шапки той же заверчены плат
и показа судие. Судиа же виде и помысли, что от другова суда други узел
сулит злата, глаголя попу судия: «Коли-де у тебя ушип сына, и ты-де
атдай ему свою жену попадью до тех мест, покамест у пападьи твоей он
добудет ребенка тебе. В то время возми у него пападью и с ребенком».
И потом нача трети суд быти, что, бросясь с мосту, ушиб у сына отца.
Убогий же, выняв заверчены из шапки той же камень в плате, показа в
третие судие. Судия же начаяся, яко от третьего суда трети ему узол
сулить, глаголя ему, у кого убит отец: «Взыди ты на мост, а убивы отца
твоего станеть под мостом, и ты с мосту вержися сам на его, такожде
убий его, яко же он отца твоего».
После же суда изыдоша исцы со ответчиком ис приказу. Нача богаты у
убогова просити своей лошади, он же ему глагола: «По судейскому указу
как-де у ней хвост выростеть, в ту-де тебе пору и лошадь твою отдам».
Брат же богаты даде ему за свою лошадь пять рублев, чтобы ему и без
хвоста отдал. Он же взя у брата своего пять рублев и лошадь его отда.
Той же убоги нача у попа просити попадьи по судейскому указу, чтоб
ему у нее ребенка добыть и, добыв, попадью назад отдать ему с ребенком.
Поп же нача ему бити челом, чтоб у него попадьи не взял. Он же взя у
него десять рублев.
Той же убоги нача и третиему говорить исцу: «По судейскому указу я
стану под мостом, ты же взыди на мост и на меня тако ж бросися, яко
ж и аз на отца твоего». Он же размишляя себе: «Броситися мне — и ево-де
не ушибить, а себя разшибьти». Нача и той с ним миритися, даде ему мзду,
что броситися на себя не веле.
И со всех троих себе взя.
Судиа шь выела человека ко ответчику и веле у него показанние три
узлы взять. Человек же суднин нача у него показанныя три узла просить:
«Дай-де то, что ты из шапки судие казал в узлах, велел у тебя то взяти».
Он же выняв из шапки завязаны камень и показа. И человек ему нача говорить:
«Что-де ты кажеш камень?» Ответчик же рече: «То судии и казал». Человек
ему нача его вопрошати: «Что то за камень кажешь?» Он же рече: «Я-де
того ради сей камень судье казал, кабы он не по мне судил, и я тем камнем
хотел, его ушибти».
И пришед человек и сказал судье. Судья же, слыша от человека своего,
и рече: «Благодарю и хвалю бога моего, что я по нем судил: ак бы я.
не по нем судил, и он бы меня ушиб». Потом убогий отыде в дом свой,
радуяся и хваля бога. Аминь.
Источник. Изборник (Сборник произведений литературы
Древней Руси). – М.: Худож. лит., 1969. – С.588-590, 778 (прим.) – Сер.
«Библиотека всемирной литературы». Подготовка текста повести «Суд Шемякин»
и прим. А.М.Панченко.
Комментарий. В заглавиях некоторых списков «Шемякина суда»
указано, что повесть «выписана из польских книг». Известна польская
версия, принадлежащая писателю XVI в, Николаю Рею из Нагловиц. Кроме
того, сходные сюжеты встречаются в ряде других литератур. Даже если
в основе «Шемякина суда» лежал иноязычный оригинал, то переводной текст
быстро акклиматизировался в русской среде. Бытовые коллизии, лежащие
в его основе: насмешка над незадачливыми истцами, над судебной процедурой
вообще, восхищение казуистической ловкостью Шемяки — все это было близко
русской жизни тех лет.
Повесть о Шемякине суде сохранилась в двух версиях — прозаической
и стихотворной. В XVIII — XIX вв. многократно выпускались лубочные издания
«Шемякина суда», повесть дала материал для прозаических и драматических
обработок и перешла в фольклор.
Текст печатается по изданию: «Русская демократическая сатира XVII
века», М.–Л. 1954, стр. 20-23.
[1] плата за прогоны.
[2] зная
[3] понадеялся
[4] покамест
|