Лекция
13
ПУШКИН В
МИХАЙЛОВСКОМ («СЕВЕРНАЯ ССЫЛКА»)
(АВГУСТ 1824 —
СЕНТЯБРЬ 1826)
Вопросы
1.
Михайловское как этап творческой эволюции Пушкина.
2.
«Борис Годунов»:
- Драматургическое новаторство Пушкина;
- Вопросы историзма в творчестве Пушкина и проблема
«личность и народ» в трагедии «Борис Годунов».
3.
Стихотворные повести
Пушкина:
4.
Особенности
пушкинской лирики периода «северной ссылки».
5.
Заключение.
7.
Примечания.
МИХАЙЛОВСКОЕ КАК ЭТАП ТВОРЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ ПУШКИНА
В Михайловское Пушкин прибыл
9 августа 1824 года, но приезд домой был печальным, так как отец поэта взял на
себя обязанности надзора за сыном (1);
всё это вызвало ссору и отъезд из Михайловского отца, матери,
брата и сестры поэта. Пушкин остался в одиночестве. После жизни на юге
Михайловское стало прямо противоположным миром: вместо толпы знакомцев —
одиночество, вместо «кочевого» образа жизни — устоявшийся быт:
… я от милых южных дам,
От жирных устриц
черноморских
От оперы, от тёмных лож,
И, слава богу, от вельмож
Уехал в тень лесов
Тригорских
В далёкий северный уезд,
И был печален мой приезд.
Основная
сфера деятельности поэта в этот период — литературное творчество. Деятельность
переносится внутрь души. В этой концентрации поэта на себе самом сошлись воедино
внешние и вынужденные обстоятельства биографии с внутренними и органическими
потребностями творчества, и всё это окрасилось новым настроением благодаря
смене впечатлений от окружающей природы (уехал из жаркого одесского лета в
осенние северорусские леса). Атмосфера тихих провинциальных «дворянских гнёзд»
создала особый тон его жизни в Михайловском и, конечно, перемены совершились в
творчестве поэта.
За
время южной ссылки Пушкин прочно овладел романтическим стилем, который
предполагает самонаблюдение; создавая вымышленные ситуации и героев, поэт
какие-то моменты живёт их жизнью и постепенно срастается с литературной маской
(«пленник», «беглец», «разочарованный», «мечтатель»). Однако романтическое
поведение Пушкина отличалось своеобразием — он менял такие «маски» (то
«беглец», то «изгнанник», то «узник»). Эта его особенность привела к двум
важным результатам. Во-первых, он получил возможность взглянуть на
романтическую психологию извне, как на снятую маску и понять романтический
характер. Во-вторых, оформился отказ от романтического эгоцентризма и появилась
возможность учитывать чужую точку зрения. «Выработка игры стилями в жизни и
игры стилистическими контрастами в поэзии имела общий психологический корень и
общую цель — путь к простоте» (2).
Пушкин учится смотреть на мир глазами другого человека, менять
точку зрения на окружающих и меняться самому. Такой взгляд на жизнь позволял
находить красоту, истину, радость там, где романтик видит заурядность, рутину,
пошлость. Пушкин заново увидел мир — трезво, правдиво, безбоязненно.
Такое
мироощущение вывело на первое место в творчестве Пушкина не столько лирику с её
вынужденно индивидуалистичным лирическим «я», а эпические и драматические
формы, где сталкиваются исторические силы. Литературные формы соответствуют
пушкинскому ощущению себя не на границе мировых непостижимых стихий (как у
романтиков), а в движении более реальных, но столь же мощных и неуклонных
исторических сил. Поэтому в творчестве Пушкина этого периода мы в первую очередь
рассмотрим не лирику, а трагедию «Борис Годунов».
ТРАГЕДИЯ «БОРИС ГОДУНОВ» (1824-1825)
Драматургическое
новаторство Пушкина
Особенности действия.
Место
действия в пьесе меняется 17 раз: Кремлёвские палаты, Новодевичий монастырь,
келья в Чудовом монастыре, палаты патриарха, корчма на литовской границе, дом
Шуйского в Москве, царские палаты, дом Вишневского в Кракове, замок воеводы
Мнишка в Самборе, «ночь, сад, фонтан», площадь перед собором в Москве, лес,
лобное место и др. Это создаёт эффект эпического по своим масштабам
художественного мира, а также серьёзные трудности для сценического воплощения
пьесы. Очевидно, что в жанровом отношении «Борис Годунов» связан не только с
традициями драматургии, но в немалой степени с традициями эпической поэмы.
Время
действия трагедии охватывает более семи лет. Автор сам в некоторых сценах
расставил даты исторических событий: «1598 года, 20 февраля» (сцена 1), «1603
года» (сцена 5), «1604 года, 16 октября» (сцена 14), «1604 года, 21 декабря»
(сцена 16). Обращает на себя внимание непоследовательность Пушкина в
расстановке дат, ведь хорошо известны даты и всех остальных событий. При
рассмотрении времени действия трагедии Пушкина оказывается что действие
предельно сконцентрировано во времени: первые четыре действия (экспозиция
пьесы) посвящены всего 2 дням 1598 года, основное действие происходит в
указанный авторскими ремарками очень короткий промежуток времени — с 16 октября
по 21 декабря 1604 года , то есть от перехода войск Самозванца через русскую
границу до его первой победы. Пушкин явно подчёркивает стремительность
исторических событий, ведущих к падению Бориса Годунова. Нарастание ритма
действия входило в художественный замысел Пушкина.
Действие
трагедии развивается стремительно во многом благодаря тому, что место и время
так часто меняются. Пушкинская трагедия не разделена на действия или акты, она
состоит из 23 сцен, стремительно сменяющих друг друга. 11 из 23 сцен (почти
половина) содержат менее 50 строк. Легко заметить, что краткость сцен всегда
создаётся одним приёмом: Пушкин не показывает постепенно формирующегося
события, а дает сразу его развязку, завершение, пик действия. Причем эта
особенность действия касается не только отдельных сцен, но и всей трагедии в
целом: постоянно ощущается закономерное влияние предшествующих, оставшихся за
рамками пьесы событий.
Особенности героев.
Подсчитано, что в трагедии
Пушкина выше 80 действующих лиц, причём более семидесяти из них действуют лишь
в одной из сцен. Многолюдье потеснило главных героев пьесы, Бориса Годунова и
Григория Отрепьева, из которых первый появляется лишь в шести, а второй в
девяти сценах. Конечно, «многолюдные» драматические произведения существовали и
до Пушкина, однако у Пушкина персонажи не группируются вокруг главных
персонажей, в результате чего главные персонажи тоже отступают на второй план,
оставляя главное место в пьесе другому предмету изображения. Конечно, Борис и
Лжедмитрий безусловно являются главными героями, так как именно их
противостояние соединяет все сцены, без главных героев трагедия превратилась бы
в «драматические картины», нанизанные на историческую канву.
Автор среди героев. Трагедия
ещё не утратила своего генетического родства с романтической поэмой. В
«Цыганах» главный герой, Алеко, совершает поступки не по своей воле, а под воздействием
второстепенных героев (Земфира изменила Алеко, он убивает её любовника и её
саму, в итоге цыганский табор изгоняет его), иначе говоря, герой столкнулся с
более мощной силой, чем его противоречивый характер — со средой, с
обстоятельствами, другими личными волями. Романтический герой Алеко явно
оказался в неродной жанровой форме; поэма переросла себя и почти прератилась в
драму, текст разорвался на диалоги героев, герои разделились на главных и
второстепенных, автор отделился от героя, хотя и остался в мире героев (в
обличии старого мудрого цыгана). В «Борисе Годунове» среди героев тоже есть
спрятавшийся автор: не только в лице вымышленных Афанасия и Гаврилы Пушкиных,
но и в юродивом. В письме к Вяземскому Пушкин писал о своей трагедии: «…хоть она
и в хорошем духе написана, да никак не мог упрятать всех моих ушей под колпак
юродивого. Торчат!»
Замысел
трагедии возник у Пушкина из мысли о злодейском убийстве младенца Димитрия, в
самой трагедии об этом подробно говорится трижды (сцены 1, 4, 10). Димитрий
постоянно возникает в кошмарах Бориса и живёт в народной легенде. Без вины
убитый младенец в народном представлении становится «великим чудотворцем», и
потому «воскреснувший» Димитрий обретает неодолимую силу. Легенда эта питается
изначальным народным стремлением к справедливости: убийство младенца является
предельным воплощением зла. Материализуясь в истории, во множестве отдельных
человеческих побуждений, сама идея справедливости искажается и приводит к
смуте. Реальным воплощением легендарного Димитрия становится Лжедмитрий. Однако
высокий этический идеал живёт в народном сознании, и именно он определяет, по
Пушкину, исторический суд всех деяний. Проще говоря, среди персонажей есть
главные и второстепенные, но есть и ещё один необычный, ни в каком лице
конкретно не воплощенный персонаж — народное мнение.
Особенности конфликта. Конфликт в
трагедии «Борис Годунов» оказался новым: не столкновение сильных личностей и
даже не столкновение личности и народа, а столкновение личностей и народного мнения.
Проблема жанра.
Столкновение личности и народа в одном конфликте потребовало от Пушкина
преобразования жанровой формы стиховой трагедии, так как традиционные жанры не
способны показать и личность, и народ одновременно.
В
жанровом отношении трагедия Пушкина является сложным образованием. Трагедия
написана и стихами и прозой, русским и немецким языком, имеет и высоких и
низких героев, реально существовавших и вымышленных, показывает царей и
народную толпу, содержит в себе кровавые сцены смерти и фарсовый смех, похожа
на драматическую поэму (по масштабу места и времени действия, по содержанию
конфликта, по числу персонажей, по отсутствию списка действующих лиц с амплуа
героев), на драматическую хронику, похожа на цикл маленьких трагедий. Тень
убитого царевича сильно напоминает призрак датского короля из шекспировского
«Гамлета».
Само собой напрашивается сравнение пушкинской трагедии с трагедией
Сумарокова, созданной на том же историческом материале («Димитрий Самозванец»).
Различия слишком очевидны: в отличие от Сумарокова трагедия Пушкина написана и
стихами (5-ти стопный белый ямб), и прозой; в отличие от Сумарокова у Пушкина
огромное количество, свыше 80, действующих лиц (из-за чего традиционного списка
действующих лиц у Пушкина просто нет), конфликт, развязка также существенно
отличаются. Сравнение с трагедией Сумарокова небесполезно, но жанровый контекст
«Бориса Годунова» гораздо шире и сложнее.
Размышления Пушкина о драме, связанные с «Борисом Годуновым» он
задумывал изложить в предисловии к трагедии, но оно осталось недописанным;
наиболее полно эти размышления воплотились в наброске статьи о драме
М.П.Погодина «Марфа-посадница». Исходный тезис Пушкина: «Драматическое
искусство родилось на площади — для народного увеселения». Затем: «С площадей,
ярманки Расин переносит её во двор». Отсюда два типа драмы: народная (Шекспир)
и придворная (Расин и драма французского классицизма). Между этими двумя
вариантами Пушкину предстояло сделать выбор.
Главное качество драмы, по Пушкину — правдоподобие: «Истина страстей, правдоподобие
чувствований в предполагаемых обстоятельствах — вот что требует наш ум от
драматического писателя». Пушкин спрашивает: «Что развивается в трагедии? какая
цель её?» — и отвечает, — «Человек и народ. Судьба человеческая, судьба
народная. Вот почему Расин велик, несмотря на узкую форму своей трагедии. Вот
почему Шекспир велик, несмотря на неравенство, небрежность, уродливость
отделки». Пушкин задумывает трагедию, которая была бы посвящена теме народа и
человека, при этом обладала бы шекспировским правдоподобием, естественною
(невыдуманною) правдой и расиновским совершенством формы. Но как соединить две
традиции драматической формы?
К 1820-м годам стиховая
трагедия в русской литературе, по сути дела, иссякает, причиной чему была
победа карамзинизма с его камерной, эмоциональной установкой поэтического слова
и с отрывом от больших жанров. Русская стиховая трагедия к 20-м годам XIX века
имела две традиции. Одна — княжнинская героическая трагедия. Знаменитая
«высокая» трагедия Я.Б.Княжнина «Вадим Новгородский» показывает конфликт двух
«правд»: главный герой трагедии, Вадим, возглавляет восстание древних
новгородцев против Рюрика, Княжнин показывает два идеала и две правды —
по-своему прав и прекрасен храбрый и гордый Вадим, смело выступающий против призванного
в русские князья иностранца, варяга Рюрика, но прав и прекрасен Рюрик,
показавший свой ум и великодушие — когда побежденный Вадим предстает перед
Рюриком, победитель снимает с себя корону и изъявляет желание одеть её на
Вадима, если таково будет желание народа:
Теперь я ваш залог обратно
вам вручаю;
Как принял я его, столь чист
и возвращаю.
Вы можете венец в ничто
преобратить
Иль оный на главу Вадима
возложить.
Однако народ хочет видеть своим правителем Рюрика,
Вадиму ничего не остается делать, как заколоть себя. Таким образом получилось,
что судьбу власти решают не два столкнувшихся сильных характера, а народное
мнение. Трагедия «Вадим Новогородский» (1789) была популярна, особенно
благодаря содержавшимся в пьесе острым обличениям самодержавной власти (3), и породила целую
традицию тираноборческих трагедий.
Другая традиция стиховой трагедии — так называемая «романтическая»
озеровская, которую поддерживали карамзинисты. В.А.Озеров был автором нескольких
драматических произведений —«Поликсена», «Фингал», «Эдип в Афинах», «Ярополк и
Олег» — но самым известным была трагедия «Димитрий Донской» (1807). В основе
конфликта трагедии Озерова обязательно находится любовная интрига. Среди
русских князей, объединившихся против Мамая, начинается раздор, который вызван
тем, что Димитрий претендует на руку Ксении, обещанной её отцом в невесты князю
Тверскому. Димитрий и Ксения любят друг друга и поэтому Димитрий, естественно,
пытается помешать браку Ксении с князем Тверский. Однако Димитрий не просто
влюбленный, но прежде всего правитель, князь и поэтому его попытки помешать
своему сопернику воспринимаются князьями как посягательство на их права, как
проявление тиранического самовластия. При таком конфликте образ главного героя
получается противоречивым: Димитрия Донской как освободитель русской земли от
орды Мамая является положительным героем, но иногда он оказывается
отрицательным — перед решающим сражением с войском Мамая Димитрий, ослеплённый
личной обидой на Тверского, вступает в конфликт с другими князьями, не заботясь
о воссоединении всех сил для борьбы с врагами. По словам П.А.Вяземского, Озеров
в Димитрии «унизил героя, чтобы возвысить любовника». Характер, созданный
Озеров вполне отвечал литературным запросам карамзинистов: добрый, благородный,
но подверженный слабостям, «чувствительный» герой. Однако такой тип герой
оказывался несовместимым с патриотической темой и жанром трагедии.
Пересмотр карамзинизма,
произошедший у Пушкина, особенно после южной ссылки, заставил его критически
отнестись и к озеровской драме. Озеровскую «романтическую» трагедию особенно
охотно критиковали их литературные противники — архаисты. В 1821-1825 г.
В.К.Кюхельбекер написал трагедию «Аргивяне». В противоположность карамзинистской
традиции Кюхельбекер выбирает патриотический сюжет без любовной интриги, но и в
противоположность традиции Княжнина выбирает сюжет не из русской истории, а из
античности (в древнем Коринфе в IV веке до н.э. власть
захватил военачальник Тимофан, против него организуется заговор, который
возглавляет его брат Тимолеон, в
результате диктатора Тимофана заговорщики убили). Трагедия Кюхельбекера не была
опубликована, но была широко известна среди литераторов как попытка создания
новой формы стиховой трагедии. Яркая особенность заключена уже в заглавии —
трагедия названа по недействующим лицам, которые образуют хор. Наличие хора
тоже необычное и новое для русской трагедии (хор является своеобразным «лицом»
среди действующих лиц, вступает в диалог с актерами) — этим в трагедию
фактически вводилась «народная масса». Трагедия Кюхельбекера имела и особенную
стиховую форму: вместо александрийского стиха, который был прочно связан с
традицией стиховых трагедий XVIII века в духе Сумарокова и
требовал характерной декламации, а значит рассуждающего героя, Кюхельбекер
использует белый пятистопный ямб, свободный от ассоциаций.
Пушкин-драматург не отдает
предпочтения никакой из существующих традиций стиховой трагедии. Он согласен с
архаистами в их критике карамзинстской драмы, но он не согласен с архаистами, в
частности, Кюхельбекером, в их обращении к античному классическому материалу.
Он согласен с карамзинистами в необходимости фабулы в трагедии (для того, чтобы
пропустить героя через любовные испытания и увидеть его живой характер, а не
позу, не костюм), но он не согласен с карамзинистами в их трактовке героя как
«чувствительного». Пушкин не отказывается ни от какой традиции, он их
синтезирует. За жанровую основу он берет шекспировскую хронику, привнеся в неё,
однако, черты трагедии фабульной: «Вы меня спросите: трагедия моя — трагедия ли
характеров. Или костюмов? Я выбрал наиболее удобный род, но стараюсь соединить
их оба» (из письма Н.Н.Раевскому от июля 1825 года). О значении любовной
интриги в пьесе он рассуждал так: «С удовольствием мечтал я о трагедии без
любви; но кроме того, что любовь составляла существенную часть моего
авантюриста, Дмитрий ещё влюбляется у меня в Марину, чтобы мне лучше высказать
странный характер этой последней» (из черновых набросков предисловия к «Борису
Годунову»). Любовная интрига у Пушкина выполняет роль второстепенную, в отличие
от озеровской традиции, является поводом для «вольного» изображения характеров.
В результате разные жанровые
формы у Пушкина оказались синтезированы в новую форму, неслучайно он сам
называет «Бориса Годунова» то трагедией, то драмой. Критика тоже затруднялась с
определением пушкинского комбинированного жанра, так, например, А.Дельвиг
задавался вопросом: «К какому роду должно отнести сие поэтическое произведение?
Один называет его трагедией, другой романтическим романом, третий романтической
драмой и т.д.» (4). Пушкин ясно осознавал, что он создаёт совершенно новую
драматическую форму: «С величайшим отвращением решаюсь я выдать в свет «Бориса
Годунова». Успех или неудача моей трагедии будет иметь влияние на
преобразование драматической нашей системы…Хотя я вообще довольно равнодушен к
успеху или к неудаче своих сочинений,
но, признаюсь, неудача «Бориса Годунова» будет мне чувствительна, а я в ней
почти уверен… признаюсь искренне, неуспех драмы моей огорчил бы меня, ибо я
твёрдо уверен, что нашему театру приличны законы драмы шекспировой, а не
придворный обычай трагедий Расина…» (из набросков предисловия).
Поскольку созданная Пушкиным
новая жанровая форма не имела жестко «привязанных» к ней смыслов, то смысловая
нагрузка усилилась на отдельных сценах и эпизодах трагедии. В сущности,
трагедия состоит из смонтированных отдельных эпизодов-сцен (их числом 24) и в
целом похожа на цикл «маленьких трагедий». В дальнейшем в драматургии Пушкину
не потребовались большие драматические формы, достаточным оказались
драматические фрагменты («Маленькие трагедии»).
В творческой эволюции
Пушкина и в истории русской литературы «Борис Годунов» имеет этапное значение. Материал
стал иметь обязательное значение, художественное произведение приблизилось к
материалу, и этим самым художественное произведение приобрело новую
внелитературную функцию — «Борис Годунов» вызвал не только эстетические споры,
но и исторические исследования.
Благодаря тому, что трагедия
построена как последовательность драматических картин, а не как единая с ярко
выраженным сюжетом драма, её проблематика оказывается столь же многосложной.
Пушкинская трагедия исследует темы:
–
Народ
и власть. Душевные переживания монарха, на
самом деле желавшего быть справедливым, но ставшим жертвой клеветы,
народной жестокости; закономерно рождается мысль о невозможности (только ли в
России?) взаимопонимания и любви между народом и властью;
–
Преступление
и наказание. Убийство Димитрия мучает совесть Бориса Годунова сильнее, чем суд
небесный и суд мирской, мучает до того, как этот суд начался или свершился;
–
Самозванство,
жажда власти. В образе Гришки-Лжедмитрия эта тема получает глубокое,
психологически достоверное, наглядное воплощение. В образе заговорщиков
Шуйского и Воротынского ясно виден порок жажды власти.
–
Безмолвие
народа, безучастность к своей судьбе.
ВОПРОСЫ ИСТОРИЗМА В
ТВОРЧЕСТВЕ ПУШКИНА
И ПРОБЛЕМА «ЛИЧНОСТЬ И НАРОД»
В ТРАГЕДИИ «БОРИС ГОДУНОВ»
Особенность
историзма Пушкина заключается в его умении видеть историю как процесс сложения
индивидуальных воль, причём результат не равен простой сумме (5).
Годунов злодейски убил
младенца Димитрия. Димитрий живёт в памяти Бориса Годунова и народа — это
вызывает Лжедмитрия, который является ещё большим злодеем (самозванство,
отрицательный пафос деятельности). Казалось бы, тень убитого Димитрия управляет
событиями (Киреевский) и сталкивает героев-злодеев, но очевидно, что незримо
присутствует ещё одна сила, которая и
вызывает дух Димитрия, которая и есть истинная причина драматизма — народ.
Народное стремление к справедливости (противостояние злу) вызывает Лжедмитрия,
ещё большего злодея, вокруг которого собираются проходимцы и все недовольные. Таким
образом народ оказывается злодеем. Сходство злодея Бориса, убившего младенца, с
народом подчёркивается Пушкиным в образах людей из народа (баба бросает оземь
ребёнка, юродивый просит Бориса убить маленьких детей).
Исторические
воззрения Пушкина. В «Борисе Годунове» воплотилась в лицах историческая
концепция Пушкина: движущая сила в истории — мнение народное. Показав
столкновение личности и народа, Пушкин никому не отдаёт предпочтения. Больше
того, он показывает, что все действия героев первоначально вызваны добрыми
намерениями. Борис убил царевича Димитрия не из одной лишь жажды власти, ведь
Димитрий — сын Ивана Грозного, жестокого царя, Борис прерывает эту традицию и
делает широкие государственные преобразования, без крови укрепляет границы и
мощь России, то есть он убил младенца во благо. Лжедмитрий, свергающий Бориса
Годунова за его грех по воле самого народа тоже справедлив, тоже убивает во
благо. Баба, бросающая ребёнка оземь, бросает его ради того, чтобы слышать
происходящее возле царского престола, то есть имеет серьёзные, государственно
значимые намерения; юродивый, стремящийся избавиться от насмешек мальчишек тоже
по-своему прав и понятен. Мысль Пушкина заключается в том, что добрые намерения
каждого по отдельности, приходя во взаимодействие, порождают зло. У Пушкина
сформировалось своеобразное представление об историческом зле — у него нет
конкретного носителя, оно безлико и неуловимо.
В
истории действуют призраки (то есть отсутствие событий, человека); имя, слово,
молва, мнение, звание, самозванство оказываются серьёзной исторической силой.
Борис Годунов первый понял это:
Но кто же он, мой грозный
супостат?
Кто на меня? …Пустое имя,
тень —
Ужели тень сорвёт с меня
порфиру,
Иль звук лишит моих детей
наследства?
Безумец я! чего я испугался
?
На призрак сей подуй — и нет его.
Так решено: не окажу я страха, —
Но презирать не должно ничего…
Ох, тяжела ты, шапка Мономаха! (V, 231)
(Вряд ли обошлось без влияния «Гамлета», в котором
одно из действующих лиц — призрак датского короля; но у Шекспира призрак
является сам, а у Пушкина — только слово о нём). О самозванце:
Он именем царевича, как
ризой
Украденной, бесстыдно
облачился (V, 251).
Призрак
убитого младенца однажды являлся слепому старцу, о чём Годунову рассказал
патриарх (V, 251-252). Этот эпизод резко усиливает мотив
мальчиков, каких много в трагедии и в каждом «мерещится» убитый царевич (внук
слепого старца — V, 252; плачущий ребенок у бабы на руках — V, 194;
сын Бориса Годунова Фёдор, рассматривающий географическую карту — V,
224-225; «мальчики кровавые в глазах», видение, мучающее совесть Годунова — V, 209,
231; мальчишки, отбирающие копеечку у юродивого Николки — V, 259).
«Борис Годунов» — романтическое
произведение, выражающее романтические представления о силе слова, имени.
Слово, призрак, ничтожная «копеечка» оказываются важной исторической силой. Это
трагедия о судьбе человека, оказывающегося в воле случая, стихии; о зле и его
корнях; о народе и его специфической роли в истории («народное мнение»).
Пушкин
намерен писать объективно, без перелицовки и специального усиления аналогов с
современностью, но он не исключает возможных совпадений: «Все мятежи похожи
друг на друга». Позднее Пушкин скажет по другому поводу: «бывают странные
сближенья», но эта фраза подходит и трагедии «Борис Годунов» — события эпохи
Бориса Годунова «странно» казались Пушкину похожими на ситуацию его времени.
Серьёзный смысл шутливой повести.
Некий помещик Лидин уезжает
на охоту, оставив дома скучающую за чтением молодую жену Наташу. Случайно
проезжавщая мимо коляска опрокидывается и путник — граф Нулин — остаётся
ночевать в доме Натальи Павловны. Вечером за ужином графу кажется, что хозяйка
заигрывает с ним. Ночью граф Нулин вспоминает страстные взгляды Натальи
Павловны, её рукопожатием за чаем и решается идти к ней в спальню. Однако
получает звонкую пощечину. Утром, стыдясь и злясь, граф из вежливости вынужден
выйти к чаю. В это время возвращается с охоты муж, сообщает гостю, что его
коляска уже налажена. Граф Нулин уезжает. Наташа рассказывает мужу ночную
историю, муж гневается. Однако над этой историей вместе с Наташей посмеялся ещё
один человек:
«Но кто же более всего
С Натальей Павловной
смеялся?
Не угадать вам. — Почему ж?
Муж? — Как не так. Совсем не
муж.
Он очень этим оскорблялся
<…>
Смеялся Лидин, их сосед,
Помещик двадцати трёх лет.
<…>» (IV, 179)
Короткая стихотворная повесть, весьма похожая на
анекдот, ироническая, на первый взгляд, представляется непонятной, случайной
для Пушкина, недавно завершившего «Бориса Годунова». Однако при внимательном
рассмотрении «Графа Нулина» повесть обнаруживает свой серьёзный смысл и
оказывается вполне закономерным этапом творческой эволюции Пушкина.
Повесть
была написана в ночь с 13 на 14 декабря 1825 года и первоначально называлась
«Новый Тарквиний». Первые 30 стихов повести были напечатаны в «Московском
вестнике» в 1827 г., а полностью она была опубликована в «Северных цветах» на
1828 год. В декабре 1828 г. «Граф Нулин» и «Бал» Баратынского вышли вместе
отдельной книжкой под названием «Две повести в стихах».
О
поводе, натолкнувшем Пушкина на этот сюжет, он сам написал в «Заметке о «Графе
Нулине» (6): «…Перечитывая “Лукрецию”,
довольно слабую поэму Шекспира, я подумал: что если б Лукреции пришла в голову
мысль дать пощёчину Тарквинию? <…> Лукреция б не зарезалась, Публикола не
взбесился бы, Брут не изгнал бы царей, и мир и история были бы не те <…>
Мысль пародировать историю и Шекспира мне представилась. Я не мог
воспротивиться двойному искушению и в два утра написал эту повесть. Я имею
привычку на моих бумагах выставлять год и число. «Граф Нулин» писан 13 и 14
декабря. Бывают странные сближения» (VII, 156).
По
легенде, изгнание царей из Рима и основание республики вызвано тем, что сын
последнего царя Тарквиния Гордого Секст Тарквиний совершил насилие над супругой
Коллатина (его Пушкин по ошибке назвал Публиколой) Лукрецией. Обесчещенная
Лукреция рассказала обо всем мужу и убила себя. Коллатин и друг его Люций-Юний
Брут подняли восстание. У Шекспира на этот сюжет была написана поэма
«Лукреция».
Таким
образом, шутливая повесть Пушкина прямо связана с его серьёзными историческими
размышлениями о роли случая в истории, о роли «пустяков» (исторических «нулей»)
в большой истории. На исторический смысл указывают и заключительная фраза
Пушкина в его заметке: «Бывают странные сближенья». Вероятно имеется в виду
случайное совпадение дня завершения повести «Граф Нулин» и свершения
декабрьского восстания в Петербурге.
Своеобразие поэтической формы «Графа Нулина»
Работая
над «Борисом Годуновым» Пушкин не мог не думать о принципах обработки
исторического материала, так как не мог не видеть развницы между архивными
документами и описанием тех же событий в «Истории…» Карамзина. Как следует
писать историческое сочинение: быть археологически-документально достоверным
или субъективно излагать историю, собирая события в единый сюжет? Ответ,
казалось бы, был найден Пушкиным в образе летописца Пимена — он, «душой в
минувшем погруженный», сопереживает участникам исторических событий, не
скрывает собственных суждений, и в то же время ради передачи правды своим
потомкам всегда достоверен, вынужден говорить правду «не мудрствуя лукаво».
Однако
неожиданно работа Пушкина над историческим материалом привела его к «Графу
Нулину» — пародии на такой тип историзма. Повествователь в «Графе Нулину» —
пародийный образ историка: он и субъективен (не скрывает своего
сентиментально-поэтического отношения к героям, своих догадок, своей логики), и
в то же время старается быть документально достоверным (описывает все детали, даже ненужные):
Меж тем печально, под окном,
Индейки с криком выступали
Вослед за мокрым петухом;
Три утки полоскали в луже;
Шла баба через грязный двор
Бельё повесить на забор;
Погода становилась хуже:
Казалось, снег идти хотел…
Вдруг колокольчик зазвенел.
(IV, 171-172)
Повествователь строго последовательно и внимательно
выстраивает свой сюжет, но в итоге приходит к нулевому результату: истинной
причины произошедшего не понял не только муж Наташи, не только раздосадованный
граф Нулин, но и повествователь, который вынужден сделать совершенно ложный
вывод:
Теперь мы можем справедливо
Сказать, что в наши времена
Супругу верная жена,
Друзья, совсем не диво.
В самом деле: сильной пощёчиной Наташа
недвусмысленно отвергла притязания Нулина и, более того, всё честно рассказала
мужу. Однако незаметно истина ускользнула от историка:
Но кто же более всего
С Наташей Павловной смеялся?
Не угадать вам. <…>
Смеялся Лидин, их сосед,
Помещик двадцати трёх лет.
Таким
образом, Пушкин вышел в своих размышлениях к интереснейшему выводу: в «Борисе
Годунове» — историческая сила не есть простая сумма действий отдельных лиц
(добрые намерения каждого персонажа в «Борисе Годунове» в сумме оказались
безликим злом), в «Графе Нулине» — историческое событие иррационально
нелогично, случайно, непонятно. Наташа должна была соблазниться, недаром было
её теплое рукопожатие и взгляды, недаром двери были незаперты и «лампа чуть
горела», но она дала слишком громкую пощечину, отчего проснулась собака, от лая
которой проснулась служанка Параша, отчего граф срочно бежал из спальни Наташи
— всё шло по сюжету, но вмешался пустяк, совершенный «нуль», бессмысленная
случайность. Безликое и иррациональное начало в жизни. В историческом процессе
всерьез беспокоит Пушкина, переживающего драму с отцом и поражение декабристов,
а также своё случайное отсутствие в
Петербурге.
Исторические
размышления Пушкина продолжаются в повести «Полтава».
1) У богатого Кочубея
главная драгоценность — прекрасная дочь Мария. Многих женихов отвергла она.
Вдруг приходят сваты от гетмана Мазепы. Кочубей в гневе на своего старого друга
Мазепу. Однако Мария бежит к старику Мазепе и счастлива с ним!. Кочубей в горе.
Он пишет донос Петру I и отправляет его с одним из прежних женихов Марии.
Однако донос был передан Мазепе (так как Пётр не хотел ссориться с Украиной
перед лицом шведской опасности). Мазепа злораден, бросает в темницу Кочубея,
пытает его и назначает смертную казнь. Мария ничего об этом не знает.
2) В день казни утром мать
Марии является ей и просит помочь. Мария не успевает и бежит от Мазепы. Кочубей
казнен. Мазепа в печали.
3) Шведский король Карл
пошёл войной на Украину. Мазепа переходит на сторону Карла и становится врагом
Петра. Описание полтавской битвы. Победа русских. Мазепа бежит. Страшный сон
Мазепы: безумная Мария задаёт ему вопросы.
Эпилог («прошло сто лет…»)
Поразительно замечание
критика Надеждина о «Полтаве»: она как и «Граф Нулин» «просто пародия», «Энеида
наизнанку». Утверждение критика выглядит парадоксальным, но оно тем не менее
справедливо — в «Полтаве» продолжается поиск форм исторического повествования;
по сравнению с «Борисом Годуновым», где материал распределен по голосам персонажей
и поэтому «объективен», в «Полтаве», так же как в «Графе Нулине» материал
излагается от имени повествователя, то есть «субъективно». В «Графе Нулине»
шуточно, а в «Полтаве» серьёзно испытывается новая поэтическая форма —
стихотворная повесть.
Автор решил пересказать
историю с современной точки зрения (100 лет спустя), из-за чего материал
оказался двойственным: есть неумолимая правда истории и есть современное
субъективное отношение к прошлым событиям. Тогда на отношения Мазепы и Петра
повлияло множество обстоятельств, в том числе и донос Кочубея (в большом
историческом времени совершенный «нуль», пустяк), сейчас, сто лет спустя,
взаимоотношения Петра с украинским гетманом представляются сложным политическим
сюжетом. Как следствие двойного взгляда на историю возникла комбинированная
поэтическая форма: синтез эпической поэмы и повести с романтической фабулой.
Жанровый признак повести — повествование о нескольких наиболее важных событиях
жизни героев, этот признак хорошо виден в романтической фабуле «Полтавы»:
Мазепа любит Марию, дочь Кочубея, Кочубей доносит на Мазепу, Мазепа казнит
Кочубея, Мария сходит с ума, Мазепа проигрывает войну, иначе говоря, между тем
что Мазепа любит Марию и тем что он проиграл войну есть закономерная связь.
Жанровые признаки поэмы — эпическая дистанция между автором и героем,
позволяющая автору «объективно» изложить события жизни героев. В «Полтаве»
события излагаются с большой временной дистанции («сто лет прошло…»), с
эпической высоты описаны пейзажи, полтавская битва (см. IV, с.
213 «Горит восток зарею новой…» и 214 «Уж близок полдень. Жар пылает…»). Пушкин
соединяет две разные жанровые традиции единым стихом, как бы уравнивает
стиховым ритмом большие исторические события (битва) и «нули» (донос).
Стиховая форма в «Полтаве»
использует декламационных возможностей стиха, например, enjambement
—
Выходит Петр. Его глаза
Сияют. Лик его ужасен.
Движенья быстры. Он
прекрасен,
Он весь как божия гроза.
Идет. Ему коня подводят.
Ретив и смирен верный конь.
Почуя роковой огонь,
Дрожит. Глазами косо водит
И мчится в прахе боевом,
Гордясь могущим седоком. (IV,
213-214)
Или, например, аллитерация —
И перед синими рядами
Своих воинственных дружин,
Несомый верными
слугами,
В качалке, бледен, недвижим,
Страдая раной, Карл явился. (IV, 214)
Стихотворная повесть как жанр сочетает в себе
качества двух литературных родов («стихи» и «проза»). Эта новая поэтическая
форма в «Графе Нулине» похожа ещё на стихотворный анекдот, в «Полтаве» на
поэму, но новая форма уже родилась.
Написана
после «Евгения Онегина». Следующий этап развития стихотворного повествования,
дальнейшее развитие жанра стихотворной повести, этап движения Пушкина к эпосу.
В «Домике в Коломне» он испытывает октаву, традиционную для эпоса строфу (Т.Тассо):
восьмистишие abababcc, чередование мужских и женских рифм (альтернанс),
тройные созвучия, афористическое итоговое двустишие. Соревнование онегинской
строфы и октавы.
«Домик
в Коломне» — поэма-травести, переделка «Освобожденного Иерусалима» Торквато Тассо
с переодеванием героев, с травестийным снижением героя до кухарки. Сам сюжет
повести обыгрывает собственную поэтическую форму (чередование мужских и женских
рифм, необходимость выводов в конце строфы). Первые 8 строф повести полностью
посвящены рассуждениям автора о преимуществах и особенностях октавы (цитировать
IV, С.234-236), последние 2 строфы посвящены необходимости сделать вывод,
но вывода никакого нет (IV, С.243-244).
Выводы:
Движение Пушкина к эпосу
происходило от «Цыган» к «Борису Годунову» и далее через жанр стихотворной
повести. Освоение новых форм у Пушкина принимает вид пародии над существующими
формами.
ПЕРИОДА
«СЕВЕРНОЙ ССЫЛКИ»
Пушкин
занимается изданием своих «Стихотворений Александра Пушкина», которые вышли в
свет в январе 1826 г. (с эпиграфом из Проперция: «Юность поёт о любви — муж
воспевает тревоги», цензура разрешила книгу 8 октября 1825 г., но после 14
декабря эпиграф приобрёл опасное звучание). Через месяц книгу раскупили.
Творческая эволюция поэта, которую мы рассматривали на лекциях, была заметна и
читателям. Пушкин-лицеист превратился в большого русского поэта, автора поэм,
трагедии, сборника лирических стихотворений. Сами поясняющие эпитета
Пушкин-лицеист, Пушкин-младший, Пушкин-племянник теперь исчезли, остался просто
Пушкин (а В.Л.Пушкин теперь стал называться дядя Пушкина). Он стал признанным
первым русским поэтом. А.Дельвиг в письме от 28 сентября 1824 года пишет
Пушкину, называя его великим: «Никто из писателей русских не поворачивал так каменными
сердцами нашими, как ты». В.А.Жуковский в ноябре 1824 г.: «Ты рожден быть
великим поэтом <…> По данному мне полномочию предлагаю тебе первое место
на русском Парнасе».
Пушкин
понимал, что его новое положение в литературе накладывает на него новые обязанности,
прежде всего организатора литературного процесса. он задумывает издавать
толстый журнал. Но возможности такой, находясь в Михайловском, не имеет. Много
читает, пишет, формулирует, подводит итоги.
Одной
из главных тем лирики этого периода становится тема поэта и поэзии: «К
Языкову», 1824, «Разговор книгопродавца с поэтом», 1824, «Подражание Корану»,
1824, «Клеопатра», 1825, «Храни меня, мой талисман…», 1825, «Люблю ваш сумрак
неизвестный», 1826, «Пророк», 1826. Поэзия понимается как особый дар человеку,
явный как талисман и столь же загадочный. Смыл поэзии Пушкин понимает как
пророчество.
Тема
дружбы: «19 октября», 1825, «Анре Шенье», 1825. Дружба понимается в
романтическом стиле как таинственный союз («он как душа неразделим и вечен»).
Тема
любви: «Я помню чудное мгновенье…», 1825, «Признание», 1826. Тема еще не
утратила романтической тональности («гений чистой красоты»).
Пушкин
ещё продолжает использовать прежние романтические формулы, но уже рождается и новая
поэзия — философская лирика с внежанровыми лирическими стихотворениями: «Зимний
вечер», 1825, «Зимняя дорога», 1826, «Няне», 1826. Новый образный строй (зима),
новый стиль.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Период
романтизма завершился у Пушкина в Михайловском. Герои уже не являются рупором
авторского голоса, если в «Кавказском пленнике» «уши» автора были видны в
Пленнике, в «Цыганах» — в Алеко, в «Борисе Годунове» почти не видны, так как
герои отделились от автора. Далее наше внимание к биографии поэта станет
значительно слабее, но сильнее внимание к героям, к поэтическим формам.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.
Белинский
В.Г. Сочинения Александра Пушкина. – М., 1985.
2.
Винокур
Г.О. Язык «Бориса Годунова» // Винокур Г.О. О языке художественной литературы.
– М.,1991. – С.94-225.
3.
Гуменная
Г.Л. «Граф Нулин» и традиции ирои-комической поэмы // Болдинские чтения. –
Горький, 1985. – С.94-101.
4.
Лотман
Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин: биография писателя. – Л., 1983. – С. 111–136.
5.
Сидяков
Л.С. «Евгений Онегин», «Цыганы» и «Граф Нулин» (к эволюции пушкинского
стихотворного повествования) // Пушкин. Исследования и материалы. – Л., 1978. –
Т.8. – С.12 и далее.
6.
Соколов
А.Н. «Полтава» А.С.Пушкина и жанр романтической поэмы // Пушкин. Исследования и
материалы. – М.;Л., 1962. – Т.4. – С.145-172.
7.
Томашевский
Б.В. Пушкин. – Том 2. – М., 1990. – С. 268-356.
8.
Тынянов
Ю.Н. Пушкин и его современники. – М., 1969. – С.145-153.
9.
Филиппова
Н.Ф. «Борис Годунов» А.С.Пушкина. Книга для учителя. – М., 1984. – 95 с.
10.
Фомичёв
С.А. Драматургия А.С.Пушкина // История русской драматургии. XVII –
первая половина XIX века. – Л., 1982. – С.261-295.
11.
Фомичёв
С.А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция. – Л., 1986. – С.64-89.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Взаимоотношения
Пушкина с отцом можно назвать «прохладными». Отец поэта — С.Л.Пушкин
(1770–1848) — в это время был в отставке, в чине статского советника. Семья
Сергея Львовича: жена Надежда Осиповна (урожд. Ганнибал), сыновья Александр,
Лев (1805–1852), Михаил (1811), Николай (1801-1807), Павел (1810) и Платон
(1817-1819), дочери Ольга (1797–1868) и Софья (1809). Сергей Львович получил
светское воспитание и «французское образование», писал стихи, был знаком со
многими литературами (Д.И.Фонвизиным, Н.М.Карамзиным, И.И.Дмитриевым,
В.А.Жуковским, К.Н.Батюшковым, П.А.Вяземским); воспитанием детей он не занимался
и это способствовало их взаимному отчуждению. Отец был скуп и на себя, и на
всех домашних; в период южной ссылки Пушкин не получал от отца никакой помощи и
жил на своё жалование (700 рублей в год).
В последние годы отношения Пушкина с отцом «потеплели». Сохранились 6
писем Пушкина к отцу и 3 ответных. (См.: Черейский Л.А. Пушкин и его окружение.
Изд. 2-е, испр. и доп. – Л.: Наука, 1988. – С.109-110.) È
2.
Лотман
Ю.М. Указ. соч. – С.116. È
Кто не был из царей в
порфире развращен?
Самодержавие повсюду бед содетель,
Вредит и самую чистейшу добродетель
И, невозбранные пути открыв страстям,
Даёт свободу быть тиранами царям. È
4.
Литературная
газета. – 1831. – № 1-2. È
5.
Исторические
взгляды Пушкина сформировались во многом при чтении Карамзина. Об отношении
Пушкина к Карамзину-историку, к его принципу безучастности историка-летописца,
мы говорили в лекции о Петербургском периоде творчества. Есть другая крайность:
субъективная история. Легко предположить, что Пушкин попытается синтезировать
крайности. È
6.
Заметка
была написана в 1830 году. Почему Пушкин вернулся через 5 лет после написания
«Графа Нулина» к объяснению замысла этого «пустяка»? È